Для хранения своих произведений авторы используют лучшие сервера. Купить дедик вы сможете тут и получить неограниченную мощность для того что бы любой ваш читатель смог без проблем увидеть ваше произведение!

Один из персонажей, человек немолодой, притом исключительно здравомыслящий, рассуждает об абсурде и безумии нынешнего мира. Похоже на то, что сам автор говорит его устами: «Сколько нас на земле - тех, для кого невыносима бессмысленность существования? Тех, кто устал барахтаться в мире информации, каждый бит которой похож на другой и на триллионы прочих? Тех, кто не желает жить даже в фаланстере себе подобных с патриархальными порядками? Тех, чей гений не то что не востребован, а просто неразличим в хаосе, возомнившем себя космосом? Миллион? Два миллиона?.. Все сочетания знаков, звуков и цветов исчерпаны. Вот что имел в виду Иоанн, когда говорил, что Времени больше не будет. Его уже нет. Нет возраста, нет ранга, нет функции, нет даже пола. Скоро они упразднят самоё смерть. Вечная лягушачья икра. Ваше здоровье... Новое Средневековье? Если бы! Никуда нельзя вернуться. Там все занято, вытравлено. » исчерпано. Мы там уже были... Но мы уйдем! Я поведу вас туда, за Три Холма, где открывается мир уж никак не худший, чем наш, ибо хуже некуда. За нами пойдут те немногие, которых этот свет отвергает...»

Но и это еще не весь диагноз. Власти (трудно определить, только ли российские - по отношению к европейским Михаил Успенский также не особенно ласков) представлены частью разрушительной машины с темными хозяевами во главе. По словам главной героини романа, «... они живут для того, чтобы все испоганить... Больше они ничего не умеют делать ни головой, ни руками. Они живут для того, чтобы мы сдохли. У них такая задача. Поэтому они власть». В России власть прочно удерживают бандиты, и всё пресмыкается у их ног. Хотя и сказано об одном из представителей этой самой бандитской власти: «...тоже по- своему несчастный человек. Его хозяева куда страшнее».

Я не затрагиваю вопрос о том, насколько адекватна картина, нарисованная Успенским. Как минимум, она во многом правдива. Но не в этом дело. Допустим, автор книги прав на сто процентов, до запятой, до точечки последней. Допустим. Что делать-то со всем этим? Как исправить-то? Ближе к концу книги читатель просто обязан задать себе вопрос: каковы маршруты исправления того вселенского сумасшествия, в которое он погружен вместе с персонажами романа? И автор отвечает четко, четче некуда. Нет подобных маршрутов. Бессмыслица победила. Тогда - куда можно от нее убежать? А никуда. Только в мечту. В Фэйрленд, как и происходит кое с кем из персонажей. Иными словами, остался один эскапизм, достойнее нет ничего. 

В финале Михаил Успенский дает добрым существам с той стороны защитить персонажей и от импортных коммандос, и от отечественной уголовной своры. Но в результате жуть только усиливается: выходит, спасти от большого лиха могут лишь обитатели мечты. Никто, стало быть. Нет спасения. Вот и сказочки конец.

Эта веселая, озорная, лихая книга - свидетельство глубокого и беспросветного отчаяния ее автора. Выхода нет, говорит Михаил Успенский со всей убедительностью, на которую он, человек в русской литературе не последний, способен.

Но, может быть, он все-таки ошибается? В мире этом гадкого много, добрая основа его искажена, изгажена... Да! Но что теперь: обзавестись калейдоскопом и вертеть его перед глазами до самой смерти?